В начале сентября решение суда об этой семье вступило в законную силу, и четверых детей, всё лето проведших в казенных учреждениях, родители наконец смогли вернуть домой.
О том, что делать, чтобы подобные ситуации не стали для нашего региона типичными, и как поступать родителям, если они вдруг столкнулись с органами опеки, мы сегодня беседуем с председателем Белгородского регионального отделения общественной организации «Родительское всероссийское сопротивление» Владимиром Молибогой.
Европейская «ювеналия»
– Владимир Викторович, как вы можете оценить ситуацию с этой семьей? Когда они обратились к нам в редакцию, я, честно сказать, была поражена – нормальные молодые люди, непьющие, благополучные – за что у них отобрали детей?!
– Дело в том, что благополучие нынешние «продвинутые» органы опеки трактуют по–особенному. К счастью, наш регион оказался несколько в стороне от современных передовых «ювенальных технологий», у нас достаточно давно создалась аура некоей патриархальности, семейности, и потому мы лишены сейчас ряда явлений, которые можно наблюдать в других регионах.
В Европе ещё с конца 80–х – 90–х годов прошлого века стали складываться новые тенденции в семейной политике, а поскольку Россия сейчас перешла на европейские рельсы, то и эти тенденции стали брать оттуда наши законодатели и проводники идей.
В частности, те подходы, которые сейчас принято называть «ювенальной юстицией», стали потихоньку проникать в Россию с начала 2000–х годов. Были созданы пилотные регионы по внедрению «ювенальной юстиции», хотя сам термин в законодательстве однозначно не раскрыт, он по большому счёту разговорный и сложился в результате внедрения этих практик.
В Европе этим занимается очень много организаций, и деятельность их проникнута определённой государственной идеологией по части прав детей. И пилотные регионы начали с того, что с европейскими организациями были подписаны договоры, в Россию стали приезжать эмиссары, были созданы опорные учебные центры – сейчас уже создана разветвлённая система, которая занимается продвижением этих подходов. Ежегодно проходит масса семинаров с привлечением государственных структур, причем обучение на них проходят, прежде всего, сотрудники опеки, а также органов образования, но то есть те, кто имеет дело с детьми.
– И что опасного в этих технологиях?
– В Европе принята тенденция на то, чтобы нивелировать семью как таковую, как ячейку общества. На мой взгляд, это связано с дальней перспективой и давней капиталистической традицией, что человек должен быть один, поскольку идеальный рынок – это рынок субъектов, не имеющих между собой никаких связей.
Классическая семья образует сильные связи между людьми, религиозные институты – тоже. Именно нормальную семью добивают последние веяния – что любые семьи допустимы, что традиционная семья – только один из вариантов. А поскольку она имеет глубокие исторические корни, то она как раз и самая ретроградная, где накопились самые большие противоречия. Мы от Европы неотделимы, и всё это теперь надвигается на нас.
– Но в России же нет пока и намека, чтобы узаконивать однополые браки?
– И слава Богу! Но останавливать надо уже сейчас, потому что разрыв проходит по самому важному – по семье, когда интересы ребенка протипоставляются интересам семьи.
Типично положение «ювенальной юстиции», например, что ребёнок имеет право на отдых. Это значит, что если он не хочет учиться, его нельзя заставлять. Ребёнок имеет право на отдельную жилплощадь. Так что за отсутствие отдельной комнаты для ребёнка всегда можно «наехать» на семью. Ребёнок имеет право на качественное питание. В связи с этим распространен известный подход, когда работники опеки обшаривают холодильник и делают вывод, что родители не обеспечивают должного питания: бананов нет, апельсинов нет, красной икры нет. То есть права ребёнка абсолютизируются и рассматриваются вне его конкретной ситуации.
Такой подход предполагает прежде всего презумпцию виновности родителей. Если с ребёнком что–то не так – виноваты однозначно родители. Никакая окружающая обстановка, никакие обстоятельства при этом не учитываются. И вот с таким «передовым» подходом сотрудники опеки приходят к семьям.
Опека «ловит» семьи
– А по каким поводам они могут прийти?
– Часто семья сама обращается за материальной помощью и попадает «на крючок». Именно малообеспеченные у них прежде других под прицелом подозрения в неблагополучии. Это один из стержней европейской «ювенальной юстиции» – право ребёнка жить хорошо, то есть обеспеченно. И считается, что если ребёнок попадает в богатую семью, неважно, какая она, обычная, или однополая, или сектантская, – это лучше, чем он будет жить в родной семье, но бедно. На основе этого в Европе идет массовый отъём детей и перемещение их в богатые семьи. Вот это приходит и к нам.
Второе – это настоящие случаи социального неблагополучия. Третья ситуация – это элементарные доносы. Поссорились с соседом, с медсестрой в поликлинике, поругались с завучем в школе – имейте в виду, к вам может нагрянуть опека. Особенно это бич сёл, где все в одном месте.
–Получается, опека становится каким–то репрессивным органом?
– Всё зависит от сотрудников опеки – одно дело, если там работают адекватные люди, другое – когда уже усвоены эти «новейшие» тенденции – тогда они начинают с такими семьями «работать». А ведь изначально органы опеки и попечительства были созданы именно в помощь семьям – отсюда и их название. Но проникающие установки ювенальной юстиции с тем, что «семья виновата», перерождают опеку, и она начинает мнить себя карающим органом, как полиция: полицейские ловят воров и дебоширов, опека ловит родителей.
По закону ребёнок из семьи может быть изъят по трём причинам: когда родители лишены родительских прав судом, когда ребёнок оказался безнадзорным, например, в случае смерти или тяжёлой болезни родителей, и третье – если в данный момент жизни или здоровью угрожает серьёзная опасность. Но угроза жизни и здоровью должна быть непосредственная, не в том, что он апельсинов недоедает. И вот этот третий повод опека начинает трактовать расширительно –
под угрозой жизни и здоровью понимается всё что угодно: грязные штаны, отсутствие запасов в холодильнике. И дальше опека начинает заниматься совершенно незаконными действиями: они приходят и, запугав родителей, ребёнка изымают. Что при этом переживают дети, особенно в маленьком возрасте, – это ведь серьёзные психологические травмы!
Нельзя молчать!
– И что делать родителям в подобных случаях?
– Прежде всего – написать заявление о немедленном возврате ребёнка. Отказ – обжаловать. Обратиться в прокуратуру с требованием возбудить уголовное дело по факту превышения полномочий. Стоит подать в суд на незаконность отобрания. Если суд признает незаконность, можно требовать компенсации морального ущерба.
И всегда надо помнить, что семья находится под защитой государства, и никто просто так ворваться в дом не имеет права. Ели к вам стучится опека – мы можете её пустить, а можете и не пустить, это ваш выбор. Если пустили – помните, что опека здесь – гость, исполняющий некие государственные функции. Опека не должна забывать, что хозяин – вы: нужно, чтобы эти опекуны разулись и разделись, вымыли руки, не шастали по квартире без разрешения хозяина, шли только туда, куда их приглашают. Запишите данные или сфотографируйте все предъявленные документы. Организуйте звуко– или видеозапись. Не позволяйте трогать или допрашивать ребёнка.
В случае «наезда» – не соглашайтесь ни на какие «реабилитационные центры», не подписывайте никаких документов. Никаких угроз опеки слушать не надо – они могут быть заинтересованы психологически надавить на человека, поэтому лучше не оставаться с ними наедине, позвать родственников или друзей. И надо жаловаться – в вышестоящие инстанции той же опеки, в прокуратуру, поднимать общественный резонанс, обращаться в правозащитные организации, в СМИ.
Надо понимать, что вся эта ситуация в целом – это столкновение современных европейских подходов с традиционно русскими, и дело тут в конечном счёте даже не в опеке, а в политике государства. Политику, направленную на раскол семьи, надо прекращать!
Подполковник полиции Наталья Королёва: «Не упустить подростка!» 
«Любить и дружить, а не откупаться». Как оградить детей от «групп смерти» 
«Мозоль» на сердце. О брошенных детях, маменькиных сынках и кризисе семьи 
Недетское решение. Зачем вам ребёнок? 
Поменяемся полами? Психолог о женственных мужчинах и мужественных женщинах