В конце прошлого года стало ясно, что столь долгожданный проект по запуску завода «Промтэкс» заморожен. Руководство этого предприятия официально заявило о расторжении всех ранее заключённых договоров об аренде имущества на бывшем заводе «Орлэкс».
Кто виноват? Ответ на этот вопрос затерялся в бесконечных доводах и контраргументах участников событий. О том, какая «неопределённость» помешала запуску завода, мы поговорили с Олегом Карпиковым, учредителем ООО «Промтэкс».
Сложное решение
– Олег Владимирович, почему вы приостановили проект?
– Изначально меня смущало то, что собрание кредиторов состоялось только 10 августа, спустя 8 месяцев после запуска проекта. Уже это было для меня настораживающим фактором. А началось всё с иска одного из кредиторов «Орлэкса» – московской фирмы «Агентство по работе с проблемными активами» (ЗАО «АРПА»), которая оспорила некоторые решения собрания кредиторов «Орлэкса». Именно тогда была установлена начальная цена реализации оборудования, которое со временем должен был выкупить «Промтэкс», определены условия и сроки продажи этого имущества, а также утверждены размеры арендной платы, которую новый завод должен был платить за станки и помещения до выкупа.
После того как 28 августа в арбитражный суд Орловской области поступил иск, я обратил внимание на ещё одно обстоятельство. Получив исковое заявление, арбитражный суд прислушался к доводам истца и до начала слушаний по делу запретил Владиславу Червякову, конкурсному управляющему, осуществлять какие–либо сделки по реализации имущества завода.
– Вы сразу поняли, что эти действия будут концом ваших соглашений?
– Я к этому отнёсся очень серьёзно и, конечно, предполагал любое развитие событий. Одни только сроки предстоящего разбирательства отнимали у «Промтэкса» драгоценное время. Я понимал, что пока будут идти заседания суда, много воды утечёт. Представители власти уверенно прогнозировали, что иск необоснованный, суд его не удовлетворит. Уверяли меня, что всё под контролем и волноваться не о чем.
А вот конкурсный управляющий уже тогда рассуждал более конкретно. Он предположил, что даже если исковое заявление ЗАО «АРПА» будет удовлетворено, то в результате всего лишь может повыситься цена на оборудование и, по его мнению, самому запуску производства все это помешать никак не сможет. Мне по существу предлагалось продолжать работать в полной неопределённости, не считаясь с возможными жертвами. Ну, подумаешь, миллионом больше, миллионом меньше. Уже тогда я прекрасно понимал, что у предприятия в связи с иском очень шаткое и непонятное положение. Если бы «Промтэкс» в этих условиях стал заключать как завод – изготовитель договоры и получать от государства и Минобороны заказы и финансирование, не имея в собственности и даже в проблемной аренде ничего, то, как вы сами можете догадаться, невыполнение или задержка сроков в подобных обязательствах могла закончиться уголовным преследованием. Поэтому я расценил действия «Агентства» как реальную угрозу.
Я был прав
– Когда вы решились на «конкретные» меры?
– В ноябре 2015 года конкурсный управляющий «Орлэкса» получил официальное уведомление о расторжении договорных отношений и готовности вернуть назад всё, что на тот момент было взято в аренду из бывшего имущества обанкроченного завода.
Прежде, чем отправить данное письмо, его необходимость и обоснованность я согласовал с областными чиновниками. Если бы суд оставил все предыдущие договоренности с кредиторами в силе, уведомление можно было бы отозвать, и люди, которые трудились на «Промтэксе», это бы поняли и приняли. Я уверен.
Но в конце декабря состоялось то самое заседание арбитражного суда, после которого стало ясно, что все наши соглашения с кредиторами отменяются. Получается, что я был прав. Если бы я не направил уведомление, проект всё равно заморозили на неопределённый срок.
Досужие домыслы
– Наверное, вы предполагали, какая реакция последует на такие действия?
– Конечно, можно осуждать меня за то, что я не заплатил руководству ЗАО «Арпа» требуемые миллионы. Даже если бы я согласился на их условия, то сразу бы появились другие. И подобные претензии от кредиторов могли бы продолжаться до бесконечности. Поймите, что я как бизнесмен, вкладывающий немалые деньги в достаточно рискованное дело, не чувствовал твёрдой почвы под ногами и уверенности в завтрашнем дне. Но, несмотря ни на что, верил в положительный исход до последнего. Даже понимая всю неопределённость ситуации, я до конца октября принимал на «Промтэкс» людей, платил им зарплату, арендную плату за имущество. Зачем мне нужно было вкладывать деньги в производство, в котором я не заинтересован?
– Наверное, сумма инвестированных средств «набегает» приличная?
– Я вложил примерно около 13 миллионов рублей. Только в подготовку новой площадки, куда планировалось позже перевезти часть выкупленного оборудования, было вложено 7–8 миллионов. Пять ушли на накладные расходы, зарплату работникам и многое другое.
– А как вы отнеслись к недавним высказываниям главы региона Вадима Потомского, который раскритиковал вас, назвав перспективы восстановления завода «туманными»?
– Для меня выступление губернатора стало очень неожиданным. Но мне за свои дела и поступки не стыдно.
– Он предложил вам как депутату горсовета сдать мандат и сказал, что вы для него «нерукопожатны». Как вы на это отреагировали?
– Я считаю, что губернатора «ввели в заблуждение» его подчинённые, в частности Геннадий Парахин, глава регионального департамента промышленности, и Игорь Козин, курирующий промышленность вице–губернатор. Мы приостановили проект запуска завода до изменения условий и отношения к нам, если всё поменяется, готовы рассмотреть возможность возвращения к нему. А сдавать мандат я не собираюсь. Мне предложили участвовать в предвыборной кампании совсем другие люди, это никак не связано с проектом. Его я начал за пять месяцев до выборов.
И я бы губернатору руку, скорее всего, пожал – считаю, что он умный человек и должен разобраться в ситуации со своими подчинёнными.
Обещания и реальность
– А как именно чиновники усложняли ситуацию с «Орлэксом»?
– Не то чтобы усложняли, но периодически убеждали меня в том, что всё «схвачено» и проблем быть не может. А теперь они же пытаются обвинить меня в бездействии. Чего стоит только необоснованное высказывание Геннадия Парахина, которое повергло меня в полный шок. Тот заявил, что для успешного запуска завода надо было не доводить до суда.
Как будто я – человек, вложивший немалое количество денег во всё это, был инициатором судебного процесса.
Ранее Парахин утверждал, что суд вообще не помеха и у власти есть достаточно веских аргументов, чтобы выиграть процесс. Получается, что не за свою зону ответственности при запуске завода бизнес должен расплачиваться сам, власть разделять «результаты» не намерена, какую бы поддержку она до этого ни обещала.
Меня вообще удивляет, как Геннадий Парахин, не выполнив поручения губернатора по взаимодействию с кредиторами для запуска завода, теперь выворачивается, ставя всё с ног на голову. Ну, сказал бы, что сегодня такие законы, кредиторы и конкурсный управляющий меня не слушают. Мы можем им только рекомендовать возможные действия. Вот это вызвало бы у меня понимание, потому что бизнес – всегда риск. Но тот менял своё мнение и приоритеты каждый день. В итоге он отряхнул руки и пытается сделать крайним коллектив «Промтэкса», выгораживая себя и, возможно, опасаясь своего увольнения. Сложно представить, каких решений можно ожидать от такого чиновника.
Я и весь коллектив «Промтэкса» надеемся, что тщательное расследование ситуации покажет губернатору, кто, когда и зачем ввёл его в заблуждение.
Без шансов? 
Падение газетных тиражей грозит социальным взрывом 
Курский бизнесмен обманут бывшим депутатом? 
Воронежский ДПЧ. Как помогать людям и бороться за свой дом? 
Правозащитник Краюхин: «У человека есть достоинство, которое он обязан защищать»