На «никелевом» участке найдены археологические артефакты

Об уникальных памятниках культуры, обнаруженных на месте предполагаемой добычи никеля, рассказал Александр МЕДВЕДЕВ, заведующий кафедрой археологии ВГУ.

В поисках курганов

– Откуда стало известно, что на территории Еланского и Ёлкинского месторождений могут быть археологические памятники?

– Согласно аукциону, отчуждалось 38 квадратных километров. Любому археологу априори понятно, что на такой огромной территории должно быть много памятников В июле мы приняли непростое решение: без всякой финансовой поддержки направили часть наших практик в Новохопёрский район, выехав туда с нашим старым оборудованием. Удалось сделать немало: уже в июле мы провели сплошную разведку по правому берегу реки Елань в районе Ёлкинского месторождения. 

– И что удалось найти?

– Мы заложили ряд шурфов и сразу обнаружили идущее вдоль берега необычайно большое поселение эпохи поздней бронзы. Это так называемая Срубная культура, существовавшая примерно три с половиной тысячи лет назад. Но если обычно срубные поселения очень небольшие, то там, на расстоянии 800 метров, всюду – следы деятельности древнего населения. 

После этого мы нашли 228 курганных могильников. Ими покрыта вся пойма реки. По моему предположению, такая плотность населения связана с тем, что когда-то здесь простирались пойменные луга. Это идеальные пастбища, которые привлекали древних скотоводов. Три с половиной тысячи лет назад там кипела жизнь.

– А теперь?

– Я один из немногих, кто знает Новохопёрский район не по асфальту. Мы изучили всю территорию. У меня сложилось тяжёлое впечатление. Одни населённые пункты – мертвы, в других еле теплится жизнь. Ещё не так давно в Ёлке были десятки домов. Сейчас не осталось ни одного. Всё захватывает цветущая природа. В соседнем селе Алексеевском живут несколько семей стариков и один фермер. Там нет воды! «Мы зимой снег топим, а сейчас только дождевую воду в бочки собираем, на реку ходить далеко», – говорят старики. И это в XXI веке, в центре России! Зато есть голубой телефон, установленный по президентской программе. Мы знаем, что на 200 новорождённых в районе приходится 400 умерших. А население –  29 тысяч. Там некуда приложить рабочие руки. Да, экологи предлагают альтернативную добыче никеля программу - развивать аграрный сектор и историко-культурный туризм. Но там пока нечего показывать! Туризм требует огромных начальных капиталовложений. Сколько нужно рекламы, чтобы увлечь кого-то за 200 километров от Воронежа?! 

Ничего, кроме крика

– Интересовались ли местные жители вашими исследованиями?

– Конечно, они и не подозревали, что небольшие возвышенности на полях – древние курганы. Мы прекрасно общались с народом, и никто не сказал нам плохого слова. Но наша работа вызвала большой интерес различных экологических движений. Так, 11 июля против нас была организована акция. Неожиданно, на хороших машинах с московскими и волгоградскими номерами приехали около ста человек и потребовали, чтобы мы ушли. За моей спиной запугивали моих студентов: одна из активисток и урюпинский казак рассказывали детям-первокурсникам о местных криминальных авторитетах. Была грязная игра на сходстве слов «археология» и «геология». Я им показывал наши шурфы, но они только и повторяли: «Это первый этап разработки никелевых месторождений!».

Но у нас ведь совсем другая задача: предупредить уничтожение памятников культуры. Мы ведь знаем, как бывает: появится высокий забор и за него уже никого не пустят!

После этого я принял решение студентов оттуда убрать и постепенно заменил их добровольцами из наших выпускников и аспирантов. Уже в августе мы провели такую же разведку по левому берегу, в районе Еланского месторождения. За неделю мы нашли два с половиной десятка могильников, не менее сотни неизвестных ранее древних курганов! Получается, что и там памятников не меньше. В сентябре мы планируем выехать ещё раз и пройти левый берег от Елань-Колена до Некрылова. И мы это сделаем. Что бы кто ни говорил. У меня приказ ректора, разрешение на проведение археологических разведок - все необходимые документы. А у них ничего, кроме крика. Бедный русский народ, обездоленный и обманутый политиками! Его направляют не против истинных виновников возможных бед, а против беззащитных студентов и учёных.

– Успеете ли вы исследовать найденные поселения и могилы?

– Парадокс ситуации в том, что участки проданы, экологические движения есть, а проекта нет. Но в любом случае, большая часть этой территории, так или иначе, будет затронута хозяйственными работами. Где-то построят завод, где-то пройдёт дорога. Благодаря тому, что мы провели разведку, там просто так теперь строить ничего нельзя. Есть такое понятие - археологическое обременение. Ведь пока мы провели только разведку. А раскопки – вещь дорогостоящая. Раскопки кургана – это бульдозер, ГСМ, это сотни тысяч рублей. Очень трудоёмкая работа. Это не месяц и даже не год. Пока на раскопки нет ни средств, ни разрешения. Но если дело дойдёт до проекта и строительства, в силу вступает федеральный закон № 73, который разрешает проведение охранных археологических раскопок. 

Экстрим на могилах

– Но бывает, что закон не соблюдается…

– На территории сельских районов области хорошо ли, плохо ли федеральные законы соблюдаются. В Воронеже ситуация сложнее. Два года назад, при строительстве водопровода в Северном микрорайоне, чуть не были уничтожены уникальные славянские памятники – таких в России почти нет. Труба не дошла всего несколько сот метров до городищ и курганов. К счастью, мы добились поддержки облправительства и провели необходимые археологические раскопки. В результате водовод провели по иному маршруту.

Изменить маршрут удалось только после вмешательства губернатора.

В прошлом году, во дворе заброшенного дома возле Ильинской церкви, мы нашли жилище конца XVI – начала XVII в.в. Дом одного из первых воронежцев! И в юбилейный год в мэрии не нашлось средств на поддержание этих исследований.

– Удастся ли обеспечить безопасность памятников от «чёрных копателей»?

– Это серьёзнейшая проблема общероссийского масштаба. В тех местах мы видели недавно раскопанные бульдозером курганы - большие, по три-четыре метра. Местные власти относятся к этому с безразличием. Ведь охрану памятников нельзя наладить даже вблизи Воронежа. Яркий пример – Лысая гора. Древние курганы понравились велосипедистам, они понакопали там дорожек с препятствиями и занимаются экстримом – катаются по могилам славянским. В прошлом году кто-то заложил шурф на одном из последних курганов знаменитой группы «Частые курганы» в Северном районе Воронежа – а ведь ровно сто лет назад там был найден всемирно известный серебряный сосуд с изображениями скифов. 

Часто «чёрные копатели» используют самые современные металлоискатели и имеют очень высокопоставленных покровителей-коллекционеров. У меня много друзей на Украине. До самого недавнего времени главным коллекционером в этой стране был Ющенко. На него работали целые бригады. За несколько лет он собрал лучшую коллекцию трипольской керамики. В России этим занимаются не менее влиятельные люди. Так что удивляться нечему. В Воронежской области чёрных копателей на два нуля больше, чем археологов. И беспредел продолжается.

Неизвестно, как сложится судьба Новохопёрского района. Но от того, что мы обследовали это белое пятно, он в любом случае выиграет. Мы завершим описание памятников, составим карту. Как дальше будут развиваться события, предсказать трудно. Но, мне кажется, мы на правильном пути.

Смотрите также:

• Владимир Сарапулкин: Объект станет археологическим наследием через 100 лет →
• Археолог Никитин про скифы, курганы, Вантит и другие древности Воронежа →
• Найти, чтобы понять. Об открытиях и ордынских корнях воронежцев →