Большой и уважаемый
Наталья Сычева, АиФ: Эдуард Константинович, 29 июля мы отметили День системного администратора – компьютерного «Айболита». Как за последнее время изменились обязанности этих специалистов?
– В Воронеже наблюдается дефицит кадров в сфере информационных технологий, хотя, казалось бы, этих специалистов готовят многие вузы. Получается – недостаточно?
– Мы живём в век глобальной информатизации, всё вокруг опутано высокими технологиями. Сейчас мы говорим об электронных услугах, о соцсетях, о вещах, которых ещё 5–7 лет назад просто не было. То же самое и с профессиональными сферами. На предприятиях всего мира внедряются всё более сложные системы для бухгалтерии, кадров, учёта материальных ценностей и так далее. Специалистов нужно всё больше и чтобы создавать информационные системы, и чтобы обслуживать их. Причём такой недостаток кадров наблюдается во всём мире.
И все понимают, что использование информационных технологий может серьёзно поднять производительность труда. Правда, российские предприятия ещё к этому не совсем готовы, их бизнес–процессы не настолько отлажены. Компьютер же не может работать в беспорядке, всё должно быть разложено по полочкам. Но этого порядка нет почти нигде. Могу сказать, что сам факт приведения в порядок уже поднимет производительность. Но пока не все руководители это осознают.
Уезжают единицы
– Наши IT–специалисты, в том числе воронежцы, продолжают уезжать за рубеж. Как считаете, можем мы их как–то удержать?
– Вопреки общему мнению скажу, что у нас нет серьёзной утечки мозгов. Простой пример: мы участвовали в одной из международных магистерских программ, которую финансировала Европа. Понятно, что не развитие нашего образования интересует Брюссель. Предполагалось, наверное, что наши студенты туда поедут, посмотрят и, в конце концов, останутся. По этой программе нам нужно было обеспечить ежегодную отправку 10 магистров на стажировку в европейские университеты. Но у нас желающих ехать туда не нашлось. Студенты говорят, что хотят образование получить здесь, а уж потом будут думать, что делать дальше. Другие говорят: «Я уже работаю в фирме, меня не отпустят на полгода». А бросать работу никто из них не хочет, потому что и зарплата здесь неплохая, и работа интересная. Так что едут с других факультетов, а айтишники отказываются.
Да и после выпуска уезжают единицы. Хотя у таких специалистов нет проблем с трудоустройством по всему миру. Но сейчас они остаются, работают и хорошо зарабатывают. Я называю таких людей «золотой молодёжью». Через два–три года после выпуска IT–специалист может запросто получать в Воронеже до 70 тыс. рублей. Кроме работы в конкретном месте, есть потенциальная возможность работать на дому, обратившись в американскую или ещё какую–то фирму.
Не едут за рубеж ещё и потому, что многие иностранные компании открыли филиалы в Воронеже, так как рабочая сила здесь дешевле. В Воронеже есть американские, французские, немецкие фирмы. Им нравится особый тип наших мозгов. Российские мозги уникальные. И российское образование остаётся уникальным, оно мозги развивает по–другому, нежели образование, полученное на западе.
– А как насчёт импортозамещения в сфере IT?
– Это совсем другое. В Воронеже большое количество IT–фирм, среди которых много иностранных. К примеру, у нас есть филиал компании Netcracker, которая занимается созданием разных программных решений для сотовых операторов, её штаб–квартира находится в Бостоне, хотя создали её выпускники российского вуза. У компании есть филиал в Воронеже, где работает несколько сот человек. И такие же филиалы открыты в Саратове и Самаре. Т. е. фирма в Америке, а работают люди здесь. Но продукт получается не наш, и фирма – не наша. И я не знаю, почему мы не может сделать всё то же самое, но у себя. Наверное, не умеем организовывать такие вещи.
Думаю, частично проблема ещё и в том, что наши компании не борются за специалистов. Простой пример: у нас на факультете 8 учебных центров и больше половины из них иностранные. Российских компаний почти нет. А иностранцы, когда приходят, не говорят, что нам нужны специалисты. Они говорят – мы готовы вложить деньги в вашу лабораторию, закупить оборудование, обучить преподавателей по своей системе, нужно только, чтобы учебный центр функционировал. Западные фирмы, которые есть в Воронеже, практически все открывают подобные центры, а российские IT–фирмы, которых в городе около тысячи, – нет.
– И какая сегодня главная проблема в обучении?
– Деньги. Любое образование может быть дешёвым и дорогим. Дешёвое – это когда принимают 100 человек, и один преподаватель читает им лекцию. Формально стандарт выполнен: столько–то часов, оценка такая–то. Но в итоге студенты ничего не умеют. Чтобы эти 100 человек что–то умели, нужны практические занятия, которые проходят в группе по 12 человек. Для этого, грубо говоря, требуется 10 преподавателей и компьютеры, которые раз в 5 лет надо выбрасывать и покупать новые, потому что у них уже мала память, не та скорость и так далее.
Чтобы образование было хорошим, оно должно быть дорогим, нужно много практики. Нужны деньги и на технику, и на преподавателей. Конечно, факультеты, связанные с IT, и своими силами кое с чем справляются за счёт тех же международных программ, коммерческих студентов, заинтересованных компаний, но нам есть к чему стремиться.
Не цифры, а люди! Как вернуть Воронежу былую славу? 
Режиссер Семен Трохов: «В Воронеже кино снимать можно, но сложно» 
Универсальный выпуск. Какие вызовы стоят перед высшим образованием?