Год назад пятилетнюю Марину Михайловскую увидела вся область в новостях местного телевидения. Малышка рассказала журналисту, как на базаре просит милостыню. Вместе с бабушкой и ещё тремя взрослыми бездомными девочка жила в нише между плитами, под складами в районе железнодорожного вокзала.
- Почему они приехали из Брянской области к нам в Орёл? - наверное показалось, что здесь более хлебное место, - говорит директор автономной некоммерческой организации социальной поддержки "Лестница" Дмитрий ТРЕСКИН.
Социальные работники документы проверили, в прописке в другой области убедились и на этом успокоились. Ребёнок не орловский, возиться не надо. А что живёт на улице... так это в их компетенцию не входит. Да и звонить в соседнюю область никто не обязывает.
Внимание общественной организации, журналистов, а затем и социальных органов насторожило бабушку Марины, и, видимо, испугавшись, что ребёнка могут забрать в приют, девочку спрятали. Поговаривали, что её увезли в соседнюю область. Прошёл год. Люди, которые фактически эксплуатировали пятилетнюю малышку, периодически появляются в местах пребывания орловских бомжей, также два раза в неделю - приходят в передвижную столовую для бездомных. Но девочки с ними нет.
Дмитрий Трескин сам был беспризорником, прошёл нелёгкий путь выживания, поэтому проблемы неустроенных людей ему небезразличны.
- Я пытался узнать, куда делась Марина, но никто ничего определённого не говорит. Как будто её забрал отец. Но что-то не верится. Я вспоминаю эту девочку и представляю, какое будущее её ждет... тупик. Если в её жизни не произойдёт что-то глобальное. Причём какие-то полумеры ничего не решат, - считает Дмитрий Трескин.
Как говорят чиновники, законодательство таково, что каждый человек сам вправе выбирать свой образ жизни. А если взрослые не только не заботятся о ребёнке, а подвергают его жизнь опасности, развращают неокрепшую душу?
- Мы когда говорим "государство", представляем какого-то дядьку, который сидит наверху и что-то там делает. Государство - это же мы. Приюты - это, конечно, хорошо. Но у меня есть друг, инвалид детства. Его бросили родители. Воспитывался в детском доме. Он однажды сказал: хоть бы какие-то у меня родители были. Есть такое сейчас движение усыновления, семейные детские дома, есть небольшие детские деревни. Это гораздо лучше. Надо, прежде всего, поднимать институт семьи в нашем государстве.
Специалисты муниципальных и государственных учреждений говорят, что в Орле беспризорных детей нет. Жители города, не занимающиеся детскими проблемами профессионально, считают иначе. Возможно, потому, что многие не разделяют понятия "беспризорные" и "безнадзорные" дети.
- Если рассматривать это с точки зрения нормативно-правовых определений, то в законе о профилактике безнадзорности в Российской Федерации даётся чёткое разграничение понятий. "Безнадзорный" - это несовершеннолетний, который остался без контроля родителей, либо законных представителей, либо должностных лиц, и в создаётся некая угроза для его жизни и здоровья. А беспризорный - это безнадзорный, который не имеет места жительства, либо пребывания. Безнадзорных детей и детей в социально опасном положении по базе данных, которая существует в Орле и ведётся в каждом районе, порядка 600 человек ежегодно. А беспризорных по официальной статистике нет, - говорит Вадим Тепляков, директор Центра социальной помощи семье и детям Заводского района г. Орла.
В областном социально-реабилитационном центре для несовершеннолетних детей корреспонденту "АиФ-Орёл" сообщили, что за последние два года бездомные дети в это учреждение не поступали.
В Тамбове введут "комендантский час" 
Как обычная семья помогает сотням детей в Курске? 
Ушли из дома и обратно не вернулись. Как и почему пропадают липецкие дети? 
«Я против крайностей»