Липецк, 9 мая – АиФ-Черноземье
Вчера, 7 мая, в областном художественном музее открылась выставка картин ветерана войны Виктора Слушника. «Это пример русского человека, который умеет не только хорошо воевать, но и создавать прекрасное», – говорят о нём искусствоведы. Накануне Дня Победы известный художник стал гостем редакции «АиФ-Липецк».
Последний бой
АиФ: – Виктор Петрович, помните тот день, когда началась война?
В.С.: – В 1941 году мне было всего 15 лет. Сами понимаете, детство есть детство, и всё воспринималось несколько иначе, даже такая трагедия, как война. Страха не было. Скорее – негодование: как фашисты посмели напасть на Советский Союз, такую великую страну? Но события развивались стремительно, немец приближался, и нам с семьёй пришлось эвакуироваться. Правда, уже через несколько дней наша артиллерия дала отпор врагу, и мы смогли вернуться обратно.
АиФ: – Когда вы попали на фронт?
В.С.: – Это был 1944 год. Нас, молодых восемнадцатилетних ребят, посадили в эшелоны и повезли в Красноярск. Там в военном училище нас обучали на артиллеристов. Тогда же наш замполит узнал, что я хорошо рисую, и поручил мне изобразить политбюро. Я только взялся за дело, как вдруг приходит приказ отправлять нас на фронт. Мне предлагали остаться в тылу в качестве художника, но я отказался: вместе со всеми рвался в бой, Родину защищать. К тому же рассказывали, что на фронте неплохо кормят (смеётся. - Ред.).
АиФ: – Где вы приняли боевое крещение?
В.С.: – Под Кёнигсбергом. Это была ночь перед наступлением. Помню, небо всё в сполохах от трассирующих пуль. Завораживающее зрелище! И мы, солдаты, любуемся им, невзирая на опасность. Идём за своей пушкой, а спать так хочется: чтобы не упасть, держимся за ствол оружия. Как вдруг - взрыв, меня подбрасывает вверх, я только и успел крикнуть «Мама!» и вот уже лежу раненый на земле. Вместе с «сорокапяткой» я подорвался на мине. Это был мой первый и последний бой. Меня подобрал санитар и доставил в медсанбат, где мне ампутировали ногу. Потом меня отправили в госпиталь в Каунас, а оттуда – в глубокий тыл, в Читинскую область, где я и пробыл до конца войны.
С небес на землю
АиФ: – Правда, что именно война повлияла на ваше решение стать художником?
В.С.: – Можно и так сказать. Я хоть и любил рисовать с детства, но о профессии художника не мечтал. Мне хотелось стать лётчиком. Помню, как мы с мальчишками, только услышав рёв самолёта, выбегали на улицу и любовались этим захватывающим зрелищем… Но моей мечте не суждено было сбыться: тяжёлое ранение навсегда поставило на ней крест. Нужно было искать себя в чём-то другом, и я поступил в Одесское художественное училище, потом в Рижскую академию художеств. Так, постигая тайны мирового искусства, я и нашёл своё истинное призвание.
АиФ: – А рисунки, сделанные вами на фронте, ещё целы?
В.С.: – К сожалению, нет. После ранения фронтовой альбом исчез безвозвратно. Жаль, конечно, там было много пейзажных зарисовок, сделанных простым карандашом, – фактически мои первые «портреты» прибалтийских земель. Кстати, с того самого момента я и полюбил Прибалтику с её извилистыми улочками и степенными набережными, пронизанными свежим морским ветром рыбацкими деревнями. Потом я часто возвращался к этим сюжетам в своём творчестве.
АиФ: – Почему у вас так мало картин о войне?
В.С.: – Природа на моих картинах – это своеобразная антитеза войне, ведь нет ничего более жизнеутверждающего и ценного. Если человек не может найти время для того, чтобы полюбоваться небом, восходом солнца, красотой леса, то для чего он вообще живёт? Кроме того, как художнику, мне интересен именно этот жанр. Пейзаж лучше всего передаёт человеческие эмоции, переживания. В зависимости от состояния души я могу написать картину одними, а могу совершенно другими красками.
«Мы были патриотами»
АиФ: – Стоит ли устраивать такие грандиозные парады Победы? Разве ещё не всё сказано о войне?
В.С.: – Получается, не всё, если молодёжь не знает даже элементарного: кто победил в Великой Отечественной войне. Спросите любого подростка: он ответит – американцы. Это же страшно! Как страшно и то, что сильная половина населения нашей страны уклоняется от воинской службы. Мы готовы были сражаться за Родину до последней капли крови. О том, чтобы отсидеться где-нибудь в окопах, даже мысли не было. А всё потому, что мы были патриотами. К сожалению, это чувство нынешнему поколению незнакомо.
АиФ: – Как думаете, почему?
В.С.: – Я думаю, что основная причина кроется не в недостатках воспитания, а в той системе, которая сегодня существует. Вы посмотрите, что происходит в стране. Деньги миллионами выводят за границу – фактически Родину распродают! И всё это делается с молчаливого согласия руководства. Откуда же взяться патриотам?
С кого будут брать пример мальчишки и девчонки, когда взрослые заняты только собственным обогащением? Хочется крикнуть: люди, одумайтесь!
АиФ: – А каково сегодня отношение к ветеранам?
В.С.: – В последние годы государство стало больше уделять внимания проблемам ветеранов. Хотя, конечно, начинать нужно было раньше. Ведь сегодня многих фронтовиков уже нет в живых, а тем, кто остался, – за 80-90 лет. Стыдно за страну, которая до сих пор не смогла обеспечить им всем достойные условия существования. И, наверное, уже не успеет.
Орловчанину Сиротинину не дали звание Героя, потому что не нашли фотографии 
Сегодня похоронен маршал СССР, уроженец Орла 
В Белгородской области открыли новый памятник солдатам Великой Отечественной 
Что писали воронежские солдаты в годы войны? 
Донбасс в сердце. Для белгородцев «русская весна» продолжается