Что хранят курские архивы

Курск, 26 марта – АиФ-Черноземье

В 1903 году «хранилище документов» организовали на благотворительных началах, но люди с радостью несли туда все документы, желая оставить свой след в истории. И оставили. Спрос на архив возрастает, к курским хранителям старины со всей страны и из-за рубежа приходят различные запросы, в основном народ интересуется историей своей семьи.

О том, как и чем сегодня живёт архивная служба, и как узнать о своих предках, «АиФ-Курск» рассказала главный хранитель фондов Курского Госархива Елена Краснухова.

Спасибо церкви

АиФ: – Елена Витальевна, в нашем архиве есть документы, которые представляют особую ценность для всей страны. Что это за документы?

Е.К.: – Пять документов, хранящихся в нашем архиве, внесены в государственный реестр Архив­ного фонда РФ. Это выписка из метрической книги Архангельской церкви с. Калиновка Дмитриевского уезда о рождении Никиты Хрущёва. Выписка из метрической книги Богоявленской церкви г. Фатежа о рождении Георгия Свиридова. Причём документ Свиридова включили в государственный реестр только со второй попытки. Сначала нас уверяли, что это ценно только для регионального реестра. Но мы настояли. Про Хрущёва, кстати, сначала тоже сказали: «Фигура имеет значение для региона». Есть в этом реестре ревизская сказка о семье преподобного Серафима Саровского (1782), свидетельство об отставке рядового Курского пехотного полка Шабалова, выданное Суворовым, с его личной подписью (1788 г.). В государственный реестр включён ещё приказ боярина Бориса Петровича Шереметьева стряпчему Феодосию Петровичу Каменеву об отправке в Белгород иконы пресвятой Богородицы «Знамение». Этот документ интересен уже тем, что выполнен в форме столбца в 1688 году. Прочитать его сейчас, конечно, очень трудно. 

Кроме того, в региональном реестре находится 69 документов. И этот список постоянно пополняется. Для нас, например, уникальным является список ратников государственного подвижного ополчения, поступивших из крепостных крестьян и «получивших в минувшую войну знаки отличия Военного ордена за защиту Севастополя». Там можно увидеть такие слова: «Освободить от крепостного состояния вместе с членами их семей и рождёнными после награждения отцов детьми». Есть автограф Менделеева, Толстого, Державина. Имеется ряд документов Константина Бальмонта.

АиФ: – Много ли сейчас обращений по генеалогическим вопросам приходит в архив? Что можно найти в архиве о жизни рядового гражданина: дату рождения и смерти или что-то большее?

Е.К.: –  В последние годы генеалогических запросов очень много. Это услуга платная: от одной тысячи рублей до четырёх. Всё зависит от точности запроса и того, сколько документов придётся просмотреть. У нас есть много документов, по которым можно проследить историю человека: когда родился, где родился, чем занимался, кем работал. Важные сведения содержатся в фонде церкви Курской губернии. Там есть метрические книги, где указано, кто, когда родился, крестился, женился, умер. В фонде Курской казённой палаты имеются ревизские сказки – документы переписи населения по 10 ревизиям с 1719 по 1858 год. Там тоже можно почерпнуть много информации о курянах. Есть ещё документы губернского статистического комитета, в котором имеются подворные карточки сельхозпереписи по населённым пунктам. Сведения о людях, проживавших и работающих в Курской губернии, хранятся и в других фондах 

АиФ: –Посетителям разрешено самостоятельно работать с этими документами?

Е.К.: –  Да. Но не все смогут. Даже документ конца XIX века порой бывает очень сложно прочитать: многое зависит ещё и оттого, как это написали. А для документов XVII-XVIII века и вовсе часто требуется перевод. Непросто и ориентироваться во всех этих делах.

АиФ: –Есть ли у нас закрытые архивы?

Е.К.: –  Безусловно, есть. Обычно ограничения накладываются на 30 лет. По истечении этого срока комиссия по рассекречиванию просматривает документ и решает: представляет ли сейчас данная информация какую-то секретность. У нас до сих пор из-за этических соображений засекречены некоторые документы периода оккупации. Дети ведь не отвечают за действия своих родителей. Много документов ограниченного доступа находится в ФСБ: в основном о репрессированных.

История в деталях

АиФ: – В какое время архиву жилось лучше?

Е.К.: –  Всегда было очень сложно. То у нас было старое здание, совершенно неприспособленное для работы. Начинала я работать в архиве, который находился в Свято-Троицком женском монастыре. Потом служила в отделе ведомственных архивов, который базировался в Ильинской церкви (там хранились все дореволюционные фонды). Отдел использования находился в алтаре. Огромные стеллажи… Но микроклимат там был хороший. В 80-х годах мы начали переезд в новое отстроенное здание, в котором работаем и по сей день. Все документы мы перенесли на своих плечах. 

АиФ: – По организациям ходить просить документы, наверное, тоже непросто было…

- Очень неприятно. Особенно в то время, когда не платили зарплату. Я сама ходила пешком, потому что у меня не было денег на проезд, и мысли были не о работе, а о том, чем накормить детей. Прихожу в организацию с проверкой, а они мне заявляют: «Вы бы вместо того, чтобы проверять, лучше бы пошли к директору и попросили, чтобы он нам зарплату выдал». А мне ведь самой ничего не платили. И вот с крокодильими слезами шла на работу. Тяжело, конечно, было. Поэтому я говорю своим детям: не надо никаких перемен. Все перемены не в нашу пользу. Как говорила бабушка Жорж Санд о французской революции: ну и что эта революция нам дала – одни негодяи в каретах сменили других негодяев в каретах. А порядочные люди как ходили пешком по тротуару, так и ходят. Поэтому и я говорю: все революции – это не для нас.

Остаться без следа

АиФ: – Почему сегодня мы рискуем остаться без истории?

Е.К.: –  Сейчас организаций, с которыми мы работаем, стало гораздо меньше. Это связано не только с тем, что многие предприятия ликвидировались, но и с тем, что новые, которые пришли на их место, неохотно идут с нами на сотрудничество. Люди не понимают, что их история, история их организации просто сгинет. Да, за обработку документов нужно платить, но это ведь не астрономические суммы. Раньше было так: нам присылался перечень организаций, который мы обязательно должны были включить в список источников комплектования, хотят они того или нет. Это было согласовано с их министерствами. Теперь мало кто им подчиняется. Вот, например, сейчас мы не сотрудничаем ни с одной строительной организацией. Получается, для наших потомков значительная часть истории о строительстве в регионе будет утеряна. Это касается и других сфер жизни.

Смотрите также:

• «Город страдает немотой». Об исторической памяти белгородцев →
• Надо не письма писать, а дело делать →
• Как составить генеалогическое древо →