Мариам Петросян писала книгу «Дом, в котором…» почти 20 лет. Очень трогательную, смешную, местами мистическую и совершенно не банальную. 6 июня в арт-центре «Коммуна» с лёгким акцентом и хрипотцой автор прочла невошедшие в роман главы, рассказала, как создавалась её пока единственная книга и почему её нельзя экранизировать.
Мне сложно сказать, как бы все было, если бы у меня не было этой книги. Было бы то же самое, только намного скучнее. Потому что всегда интересно иметь какое-то личное занятие. То, чем можно отвлечься, пока ты моешь посуду. Каждой женщине хорошо бы иметь что-то такое собственное, тогда посуда легче моется
О книге и легком мытье посуды
«На самом деле, я её не все 20 лет писала, потому что тогда был бы уже пятитомник. Сначала был первый вариант книги, который мне не понравился, и я его переписала. Второй вариант я распечатала на печатной машинке и переплела. Получилось что-то толстое и тяжелое. Потом я книгу спрятала. Спустя где-то год перечитала, пришла в ужас и снова переписала все от начала до конца. В итоге из самого первого варианта осталась только одна глава.
Когда я ее начала писать, мне и 20-ти не было, а закончила, когда было почти 40 лет. И мне сложно сказать, как бы все это было, если бы у меня не было этой книги. На самом деле, было бы то же самое, только намного скучнее. Потому что всегда интересно иметь какое-то личное занятие. То, чем можно отвлечься, пока ты моешь посуду. Каждой женщине хорошо бы иметь что-то такое собственное, тогда посуда легче моется».
О концовке и издании
«Книгу я писала от руки, на листах формата А4, потом писала на маленьких бумажках, в тетрадях. У меня есть дома такой очаровательный сундук, набитый всеми разнокалиберными листами.
Вообще, у меня было сильное ощущение, что я книгу не закончу никогда. Даже когда там не хватало одной главы, самой последней. Казалось, если я напишу ее, то останется только бесконечно исправлять то, что уже написано. Поэтому, когда мне вдруг предложили ее издать, я поняла, что это будет здорово. Тогда можно будет не возвращаться к старому тексту и не исправлять его снова и снова. Это похоже на какую-то болезнь, потому что сколько бы раз ты не открыла этот текст, ты видишь то, что там можно исправить. Это настолько сильно, что даже сейчас эту книгу я стараюсь не открывать.
Когда предложили издать, я подумала, во-первых, что закончу ее, а во-вторых, перестану ее менять. Конечно, никто мне не говорил «Ох, ах, какая книга». Мне сказали: мы рискуем. Вы - неизвестный автор, это могут не купить. Мне кажется, для издательства успех книги тоже был достаточно неожиданным, как и для меня самой».
Появление детей на написание книги влияет ужасно. Если ты пишешь, то можно на этом поставить крест. Не знаю, как Джоан Роулинг писала своего Поттера в кафе с годовалым ребенком
О детях
«Появление детей на написание книги влияет ужасно. Если ты пишешь, то можно на этом поставить крест. Не знаю, как Джоан Роулинг писала своего Поттера в кафе с годовалым ребенком. Может, англичане способны на такие подвиги, не знаю. Когда мой старший сын был маленьким, ему не было еще года, я помню, что не то, что писать книги - у меня читать не получалось. Я брала какой-то текст и понимала, что несколько раз перечитываю одно и то же. Трудно собраться с мыслями».
О новой книге
«Когда говорят: вот ваша вторая книга «Сказка про собаку, которая умела летать»... Я ничего против нее не имею, но она не моя. Моя подруга Наире Мурьян придумала иллюстрации, и она придумала персонажей, это целиком её идея. А потом уже я написала текст».
О фильме по книге
«Я очень против экранизации. И, более того, я несколько раз отказывала людям, которые предлагали. Даже не особо углубляясь, кто они такие. Сейчас, когда книга отделилась от меня, я считаю, что одна из немногих моих функций - это защитить ее от экранизации.
Я считаю, что почти любая книга нуждается в защите от экранизации, но некоторые больше других, в том числе моя. Долго могу об этом говорить, но основной пункт - то, что инвалидность персонажей в книге совершенно не ощущается через какое-то время после чтения. Ты на этом не зацикливаешься. Мне бы не хотелось, чтобы это полностью забило экран. Часть смысла этой книги - чтобы человек забыл об этом».