На днях Орёл посетил тульский учёный с необычным увлечением – старинными кладбищами. Знакомьтесь: Николай
Панин, кандидат исторических наук, сотрудник муниципального историко-ландшафтного музея «Тульский некрополь». Мы идём с ним то по почти непроходным дорожкам старой части Троицкого кладбища, то по «кварталам» новых могил, фотографируем и беседуем о захоронениях, с самого начала определив: кладбище – это не о смерти. Это – про нашу жизнь и жизнь наших предков.
Удивительный музей
АиФ: – Алексей Станиславович, а что у вас в Туле за кладбище, что превращено в музей?
А.П.: – Оно называется Всехсвятское кладбище. Его площадь – около 34,5 га, на которой находится порядка 900 тысяч захоронений. В 1979 году, согласно градостроительному плану, там должна была появиться транспортная развязка. И она появилась бы, если бы не доктор богословия, старейший краевед Тулы протоиерей Ростислав Лозинский. Он показал, что здесь находится большое количество белокаменных памятников конца XVIII века – больше, чем в Москве, – что является безусловной исторической ценностью. Именно под его руководством было создано общественное движение по спасению старинных кладбищ. На сегодня известно порядка 10 тысяч надгробий, прежде всего, саркофагов, украшенных художественной резьбой по камню.
АиФ: – Кладбище стало муниципальным музеем – это удивительно. А вообще, таких много в России?
А.П.: – Такого рода музей в провинции – единственный. А федеральные есть. Это Свято-Троицкая Александро-Невская лавра в Санкт-Петербурге, Некрополь Донского монастыря в Москве.
АиФ: – А в чём «музейность» вашего кладбища? Вы что, водите туда экскурсии?
А.П.: – Не только. Это полевые исследования и работа с архивными документами, реставрационная деятельность, направленная на восстановление исторических погребений, обновление памятников из камня, металла, дерева. Естественно, водим экскурсии, активно проходят выставки – ко Дню Победы, например, привозили из Курска экспозицию «Детство, сгоревшее в войне». Особенный интерес вызывают ночные экскурсии.
АиФ: – По кладбищу – ночью?
А.П.: – А почему – нет? Это вызывает интерес у молодёжи. А значит, у нас есть шанс повлиять на отношение молодых к жизни и смерти, памяти о прошлом. Как правило, экскурсия, а она у нас часовая, начинается с хихиканий, мистики, а заканчивается тем, что люди задумываются: нет настоящего без прошлого, и всем нам надо беречь это прошлое, чтобы правильно оценивать себя сегодняшнего.
И звезда от советской власти
АиФ: – У нас на одном из самых старых орловских кладбищ – Троицком есть интересные для науки захоронения?
А.П.: – Конечно. Вообще кладбище – это памятник пристрастий и понимания своего места живых. Главное надгробие для живущих в XVIII-XIX веках – крест – символ Иисуса Христа, который победил смерть. Кресты ставили разные по форме – это видно и на вашем кладбище. Кстати, на крестах не было принято делать какие-либо изображения и вешать фотографии…
АиФ: – А вот интересная часовенка!
А.П.: – Явно конец XIX века, такие, как правило, устанавливали богатые купцы. Только почему-то без креста - видно, отломали после революции.
АиФ: – Но здесь написано, что «Девица… похоронена в 2008 году»!
А.П.: – А посмотрите сзади памятника надпись – её, слава Богу, не сбили: «…умерла 30 ноября 1892 года». Просто старое надгробие – безусловно, красивое, перенесли с чьей-то могилы на свою. Увы, такое часто бывает.
АиФ: – А разве это – не грех?
А.П.: – С православной точки зрения – грех. Человек должен лежать в своей могиле до Страшного суда. Но в реальности любое наше кладбище – сочетание святости и цинизма. И потом в разные времена вполне официально разрешали использовать надгробия по своему усмотрению: и дамбы с их помощью строили, и дороги, и на могилы ставили.
АиФ: – А это что за надгробие?
А.П.: – То, о чём мы говорили – часовенка от купца и звезда от советской власти. Надо сказать, что крушители крестов вводили свою моду на памятники. Они должны были выглядеть как любые геометрические фигуры. Но прижились пирамидки – они в какой-то степени повторяли часовенки…
А вот нетипичный памятник для середины прошлого века: детская головка из бетона на красном кирпиче. Нет, материал как раз привычный для 1954 года, а вот оформление – необычное.
А.П.: – Обратите внимание: памятник – бывшему настоятелю Троицкой церкви Иоанну Кардашу и его жене, которая ещё… жива!
А.П.: – Здесь в интересной технике мозаики выполнены портреты – редкость для кладбищ. А то, что человек ещё жив… Что ж, в последнее время часто приобретают место на кладбище ещё при жизни…
Смотрите-ка, у вас тоже есть часовенки с ангелами! Мода на ангелов у православных пошла в конце позапрошлого века, их везли поначалу из Италии. А потом и сами научились делать. К слову, это не самые распространённые надгробия.
Но, пожалуй, из того, что мы увидели, самый уникальный памятник – надгробие, втоптанное в землю, – похоже, что это конец XVII века!
АиФ: – На ваш взгляд, наше Троицкое кладбище может претендовать на статус музея?
А.П.: – Сложно сказать. К тому же здесь ещё хоронят… Но совершенно очевидно, что экскурсии здесь водить можно: есть и редкие памятники, за каждым из которых – эпоха, и похоронено немало известных персон, чьи биографии и дела значимы для города Орла. Будь я орловским краеведом, – взялся бы за организацию таких экскурсий. Поверьте: кладбище – это не тема смерти. Это рассказ о жизни, в том числе сегодняшней!