Политолог Дарья Конопкина о беженцах, их настроениях, планах и перспективах

Статья по теме

Невозвращенцы. Почему стало модно «хотеть уехать» из России?

Беженцам помогают всем миром: обеспечивают питанием и жильём, волонтёры и просто неравнодушные люди собирают для них одежду и продукты, средства гигиены и бытовую технику.

Многие местные предприятия готовы предоставить работу, а детсады и школы – принять детей. Студентов и абитуриентов тоже не обидели – для тех, кто хочет и может учиться, распахнули двери воронежские вузы.

Но готов ли Воронеж к такому притоку народа? И какой вклад внесут в жизнь региона сами переселенцы? Об этом и многом другом мы беседуем с политологом Дарьей Конопкиной.

От кадров не откажемся

Елена Деревянкина, АиФ-Черноземье: – Дарья,  Воронежская область – одна из тех, куда из–за близости к Украине стекается немало беженцев. К нам приезжали тысячи человек. Кто–то отправился дальше – обживать другие регионы России, а кто–то остался здесь. Готов ли Воронеж и дальше принимать людей?

– Я думаю, что больше, чем есть сейчас, Воронежу принять будет трудно. Нельзя сказать, что в нашем регионе высокая безработица или обилие пустующих рабочих мест, которые могли бы заполнить беженцы. Нет у нас и крупных открывающихся производственных мощностей. Кроме того, далеко не все приезжие готовы работать на заводах за ту зарплату, которую там предлагают. Поэтому новый поток беженцев распределить, мне кажется, было бы непросто. Я вижу выход в расселении, то есть более–менее равная нагрузка должна быть на все регионы.

– Как вы считаете, для нашего региона такая масса переселенцев – это обуза или, напротив, хорошая перспектива?

– Я думаю, всё следует оценивать не на уровне одной области, а в масштабах всей России. Помимо приёма беженцев, нужно брать во внимание и гуманитарную помощь Украине, которую оказывает и наверняка будет оказывать и дальше наша страна, и огромные затраты на Крым. Конечно, всё это не может не сказаться на общем благосостоянии народа, и наверняка отзовётся в будущем. Я считаю, что в первую очередь нужно заботиться о своих гражданах. А у нас получается, что одним даём, а другим не докладываем. Судите сами: беженцы получают около 25 тыс. руб. в месяц просто потому, что они беженцы. А реальная средняя зарплата жителя Воронежской области гораздо ниже. При этом беженцы могут три месяца не работать, а это огромный срок для нашей экономики.

Пора на занятия

– Наступает учебный год. Много ли среди беженцев студентов?

– В академии искусств, где я сейчас работаю, есть 73 места, на которые мы можем принять студентов с Украины. Эти места неравномерно распределяются по курсам и факультетам, но большинство из них – бюджетные. Речь идёт не о первокурсниках, а именно о студентах, которые переводятся к нам из творческих вузов Украины. Специфика нашего вуза такова, что по ходу обучения освобождается довольно много мест. Это происходит, когда приходит осознание, что учёба здесь – не раздача автографов, а тяжёлый труд. Ну, а схема перевода проста – украинским студентам даже не нужно отчисляться из своего вуза. Перевод осуществляется на уровне деканатов и ректоратов, так что молодым людям даже не придётся ехать в свой вуз за документами. Как только ситуация стабилизируется, студенты смогут при желании вернуться к себе и закончить обучение там.

– Но речь идёт о другой стране. Велика ли разница в программах обучения?

– Конечно, наша программа и украинская различаются. Например, там по предмету «История театра» изучают историю мирового, российского и украинского театров, а у нас отдельно истории украинского театра нет. И так по многим предметам, ведь на Украине, как и в любой другой стране, национальной истории и языку уделяется особое внимание. Но в то же время там достаточно широко изучали и российскую культуру. Это сопоставимо с нашим уровнем, поэтому особых проблем быть не должно. Единственное условие – за полгода студентам придётся сдать те предметы, которые они не сдавали у себя на родине. Если этих предметов слишком много, то студента переводят на курс ниже, и тогда он теряет год.

– Условия для наших студентов и беженцев равны?

– Конечно – те же стипендии, те же комнаты в общежитии. У нас, например, общежитие находится рядом с учебным корпусом, что очень удобно – не нужно плутать по городу. Возможно, придётся немного кого–то уплотнить – поставить в комнату лишнюю кровать, но это произойдёт только в том случае, если украинские студенты займут все 73 места и все кинутся в общежитие. Мы ожидаем, что переведётся около 30 человек.

Мы к вам заехали на час

– Какие настроения у молодых людей, приезжающих к нам?

– Вопреки расхожему мнению, по крайней мере, молодёжь, с которой мне приходилось общаться, не выглядит униженной и оскорблённой. Это обычные люди, которые тоже очень волнуются, когда хотят поступить в вуз и устроиться здесь. Есть такие, кто приезжает к друзьям и родственникам. И вообще, молодёжь надеется на лучшее, никто не плачется и не жалуется.

– А как приезжие оценивают перспективу: считают себя временщиками или хотят у нас остаться?

– Практически никто не знает, как всё сложится дальше. Я думаю, что многие останутся, почему бы и нет? Хочется, чтобы остались те, кто сможет быть полезным нашей экономике – квалифицированные специалисты, рабочие кадры. А люди, которые приехали просто переждать,  так называемые «тусовщики», которые неплохо устроились в Воронеже, где есть жильё, тебя кормят и можно не работать, вряд ли станут ценным приобретением для области.

Смотрите также:

• Студентка журфака ВГУ: «Я расстроена тем, что Крым присоединился к России» →
• Учись, студент! О низких стипендиях и больших запросах →
• Заграница - не напасть... →