Спектакль лауреата премии «Золотая Маска» режиссера Юрия Погребничко был показан в рамках Платоновского фестиваля искусств.
Юрий Погребничко создал собственную режиссерскую систему: его постановки отличает экспериментальность, соединение вещей, которые, на первый взгляд, могут казаться несоединимыми. Не стал исключением и «Чевенгур». Здесь зритель не увидит следования за платоновским сюжетом. Погребничко соединяет текст Платонова с рассказом Хемингуэя, объединяя страну Советов и Америку в одном философском пространстве. С одной стороны зритель видит людей, ищущих коммунизм и не понимающих, наступил он уже или нет, с другой – двух убийц, которые приехали в небольшой городок, чтобы застрелить старого боксера. И тех и других в какой-то мере объединяет ожидание. Платоновские герои ждут наступления коммунизма, конца истории, конца времени. Старый боксер Хемингуэя устал бегать от преследователей и ждет свой личный конец.
Если рассказ Хемингуэя практически полностью звучит в спектакле, то из «Чевенгура» выбраны отдельные фрагменты, не раскрывающие сути самого романа. Зато зритель слышит монологи о культуре и «чистом поле», душе, жизни и смерти, коммунизме как главной идее, сущности человека. Очевидно, это как раз тот случай, когда литературное произведение становится трамплином для фантазии режиссера.
«Если перевести Платонова на английский, а потом перевести назад – будет чистый Хэмингуэей, - рассказал Юрий Погребничко. – Они интересовались одним, но каждый по-своему».
Еще один интересный момент – это сознательный отказ от действия. Актеры один на другой нанизывают свои монологи, словно бусины на нитку. Текст Платонова произносится негромко и действием практически не подкрепляется, что дает ощущение некой смазанности, нереальности. Атмосфера дополняется декорациями, реализованными как вокзал. На сцене почти все время присутствуют артисты в образах красноармейцев.
Постановка напоминает своего рода мираж, где картинка как будто на какой-то момент складывается и тут же распадается снова. Кажется, что это мозаичный рассказ человека, который с высоты времени смотрит назад и вспоминает истории отдельных людей и целых государств, высвечивая характеры и поступки.
«Кино, как и ТВ, опасно». Александр Сокуров об искусстве и политике 
По центру Воронежа прошли гигантские «балерины», «люди-пузыри» и «драконы» 
«Другое кино» - для кого оно? 
Как режиссёры читают пьесы? Воронежцы узнали секреты драматического театра 
«Самоубийца» Сергея Женовача в Воронеже: «Дайте нам право на шепот»