Александр Акулинин: Охота пуще неволи

Александр Акулинин – профессиональный охотник. Ружьё впервые взял в руки в пятнадцать лет. А в двадцать два посвятил себя охотничьему делу, как говорят, целиком и полностью. На сегодняшний день имеет опыт егеря, охотоведа и даже кинолога.

С пойнтером – на вальдшнепа

Лариса Щербинина, АиФ–Тамбов: – Александр Александрович, когда обнаружили в себе призвание охотника? Или это в вас проснулся инстинкт природы?

Александр Акулинин: – Я бы назвал это «искрой божьей» или зовом предков. Ведь для настоящего охотника акт убийства или умерщвления животного никогда не был целью. Для наших предков добыча зверя считалась очень важным делом и была закреплена где–то на генетическом уровне. Моя же предыстория проста: будучи маленьким мальчиком, буквально влюбился в охотничью собаку породы пойнтер. Впервые увидел её, увешанную медалями, на каком–то снимке, а в 14 лет нашёл на улице бездомного пойнтера. Эти собаки считаются непревзойдёнными охотниками на птиц. Кстати, моя первая охота была с пойнтером на вальдшнепа. Люблю ходить на эту красивую птицу.

Смотрите также: Как сделать скворечник для птиц, схема →

– Но сейчас зима – на пернатых у нас охота закрыта. На кого ходите в этот холодный период?

– С ноября по конец февраля разрешено охотиться на пушных и копытных животных: лисиц, зайцев, куниц, бобров, косуль, кабанов, лосей. Кстати, за последние десять лет охота на лося открыта впервые. В этом сезоне разрешено добыть 48 лосей. Это говорит о том, что его численность сейчас достаточно высока. Лоси даже стали наносить ущерб растительности – местами посадки ими уничтожены на 100%. Например, в Сосновском, Пичаевском, Моршанском районах на молодняке остались одни стволы с небольшим количеством веток – хорошо поработали сохатые. Ведь едят лоси «по–крупному»: в день по 12–15 кг веточного корма, среди которого – побеги листьев молодняка, кора осины, хвоя сосны. И стражам лесов нужно держать эти дела «на пульсе».

– А в какие сезоны любите охотиться лично вы?

– Мне интересна всякая охота. Зимой мне нравится «тропить» зайца–русака, добираясь к его лёжке. Могу проходить за зайцем 20–25 километров. Ушастый просто так не сдаётся, и распознавать его хитрости – занятие невероятно увлекательное. Чего он только не «вытворяет»: делает петли, запутывая свои ходы, по два–три раза проходит туда–сюда, а потом отпрыгивает в сторону, чтобы окончательно запутать добытчика. Поэтому знать повадки зверей очень важно.

Но признаюсь, что для меня добыча – не самое главное в охоте. Поэтому не люблю хвастать количеством трофеев. Есть у меня один товарищ из другого региона. Так вот он постоянно носит значок, извещающий, что этот человек поймал более тысячи кабанов. Меня же больше всего интересует процесс воспроизведения, подкормка диких животных, особенно необходимая зимой. Ведь справиться самостоятельно они могут только в период вегетации растений. А вот добыть качественный корм зимой, когда недоступна подножная зелень, уже сложнее.

Некоммерческий интерес

– В последние десять лет в регионе стали появляться частные охотопользования. Можно ли назвать это бизнесом?

– Ещё тридцать лет назад было немало уголков, где днём с огнём не сыщешь охотника. Сегодня таких мест почти не осталось. Да, охотничьи угодья сегодня можно получить в долгосрочную аренду на законных основаниях. Если до 2000 года в регионе было всего три охотопользования, то в настоящее время их насчитывается уже двадцать три. В основном это – лесные угодья, т. к. охота на копытных животных стала престижной. Ведение охотничьих хозяйств приравнено к предпринимательству, но, по сути, это дело не является доходным. Напротив, люди решили вкладывать собственные деньги в охрану окружающего мира, подкормку животных.

– Да, но и тарифы для самих охотников сегодня немаленькие…

– Дело в том, что народ ещё живёт по старым стереотипам, когда охотиться можно было, как говорится, «за так». Сами посудите: в советские времена взносы в обществе охотников и рыболовов были по 10 руб. в год, а сезонная путёвка на охоту стоила 1,5–4 рубля. Сегодня одна сезонная путёвка стоит от 1,5 до 3 тыс. рублей. Захочешь добыть одного взрослого кабана, готовь 20–30 тыс. руб. А за лося –

40–60 тыс. Но все эти деньги даже на 50% не покрывают расходов охотничьих хозяйств.

Нужно сказать, что раньше охота приносила хороший доход в государственную казну. В СССР во всех охотничьих хозяйствах насчитывалось около сорока миллионов человек. Тогда эти организации занимались промысловой деятельностью, в том числе собирали и перерабатывали грибы, ягоды, лекарственные травы. Валовой доход в бюджет страны составлял 8–9%. Сейчас же картина поменялась.

– Но разве не помогают в «доходном» деле пушные аукционы?

– Сейчас в России этим занимаются только в Питере. Ценятся меха, добытые в Америке, Канаде. У нас же цены на пушнину смехотворны, они практически не отличаются от тех, что были в советские времена. К примеру, шкурка бобра тогда стоила 300–400 руб., а сейчас 500–700. Сегодня наблюдается огромная численность лисицы, и охотникам стало невыгодно добывать её. За неё отдают 600–800 руб., раньше «плутовка» оценивалась в 100–150 руб. Кстати, чем больше разводится этого зверя, тем больше наблюдается случаев заболевания бешенством.

Один на один

– Капканы сегодня всё ещё актуальны?

– В Тамбовской области небольшое количество любителей заманивать зверей в капканы. В основном, охотятся таким образом на куницу, американскую норку, бобра. Кстати, последние лет десять в России, согласно международному соглашению, запрещено для большинства пушных животных применение ногозахватывающих капканов. Сегодня существуют более «гуманные» ловушки.

Больше проблем от браконьеров. За прошлый год охотоведами «Тамбовохоты» на нарушителей законов составлено более 500 протоколов. Это немало. Нужно сказать, что наши охотоведы – люди, работающие, как говорится, не за страх, а за совесть. Любовь к окружающему миру – это их диагноз. За мизерную зарплату со всем справляются. Да ещё и транспорт личный используют, и бензин за свой счёт заливают. Между тем, работа охотоведов рискованная. В России известны случаи, когда наш брат погибал «при исполнении служебных обязанностей».

– А вам приходилось встречаться с хищником один на один?

– Всякое бывало. Например, нападал на меня раненый кабан. Но всё разрешилось благополучно. Однако подтвержу в очередной раз: звери на людей без причины не набрасываются, хотя в человеке они видят самого большого врага. И всё–таки в одиночку выходить на крупных животных опасно. Есть у меня друг из Архангельской области, который до сих пор добывает медведя с помощью рогатины, и встречается с ним «один на один». Скажу без преувеличения, что такой смельчак на всю Россию остался только один.

– Говорят, у животных есть душа…

– Насчёт души не знаю, а вот то, что интеллект есть, – однозначно. Это уже и научно доказано.

– Ваша семья во всём понимает охотника?

– А как иначе? Ведь моя супруга – тоже охотница. Причём начала выходить за добычей раньше, чем я – в девять лет. Кстати, она – единственная женщина в Тамбовской области, столь страстно любящая охоту. За добычей всегда выходим вместе. У каждого из нас – своя собака пойнтер. И мои друзья привыкли к тому, что в наших рядах постоянно присутствует дама. А поверье, что женщина на корабле и на охоте приносит несчастье, мы давно считаем абсурдным.

Смотрите также:

• Купил ружье - еще не охотник. Егерь о том, зачем липчане вооружаются →
• Воронежский заповедник отметил юбилей →
• Мест нет? →